– Я хочу, чтобы ты взобрался вон на тот небольшой холм к северу, – приказал он рабу. – Беги. Да пошевеливайся.
Теодот заметил, что Нут было заколебался, но все же немедленно подчинился.
Когда Нут уже наполовину поднялся на холм, Теодот выпустил гепарда из клетки.
– Вперед, Джабат! Убей!
Теодоту довелось пережить неприятный момент, когда с глухим рычанием зверь повернулся в его сторону. Тогда учитель помахал перед носом у гепарда одним из шарфов царицы и еще раз повторил:
– Убей!
К его счастью, Джабат спрыгнул с повозки и помчался за бегущим рабом. Затаив дыхание, Теодот наблюдал, как гепард догнал Нута и повалил истошно кричавшего человека на землю. Стиснув руки, учитель смотрел, как зверь перегрыз рабу горло и кровь брызнула во все стороны. С сильно бьющимся сердцем Теодот наблюдал, как изголодавшаяся кошка пожирает свою жертву.
Он удовлетворенно улыбнулся. Теперь Джабат был готов исполнить свой долг перед богами.
Рамтат завязал под коленями кожаные ремешки своих сандалий и встал. Слуга надел на него кожаную рубашку поверх синей туники и помог облачиться в бронзовые доспехи. Сегодня Рамтату предстояло занять свое место телохранителя рядом с царицей, а эта обязанность не доставляла ему никакой радости. Не то чтобы он не любил свою царицу, но ему казалось, что это дело следовало поручить кому-нибудь другому – тому, кто хочет, чтобы его окружали почестями.
Он водрузил на голову шлем и, торопливо пройдя коридором, вышел в парадную дверь. Рамтат увидел почетный эскорт, который прислала за ним царица, и нахмурился. Это была пустая жизнь, совсем не в его духе. Он любил скакать по пустыне со своими бедуинами или самому заниматься делами в поместьях. Рамтат по натуре не был придворным и предпочитал более простую жизнь.
Но какое значение могло иметь все это теперь, когда Данаи не было рядом?
– Генерал, – сказал один из воинов, подняв в приветствии руку и вручив ему свиток пергамента. – Великая царица приказала передать тебе это. Мы должны немедленно скакать во дворец.
Рамтат развернул пергамент и прочел его, пока подходил к лошади. Мгновением позже он внезапно остановился и посмотрел в сторону дворца. Затем он вскочил на коня и стремительно помчался по улицам. Его почетный эскорт едва поспевал за ним.
Многие горожане знали, кто он такой, и почтительно кланялись ему, когда он проезжал мимо. Но сейчас Рамтат ни на кого не обращал внимания. Цыплята с пронзительным криком разбежались во все стороны, когда его конь задел копытом клетку. Не замечая ничего, Рамтат скакал вперед с одной только мыслью в голове.
Даная!
Сегодня он ее наконец увидит. Его озадачило, что она просила аудиенции у царицы. Что бы это могло значить?
Даная не знала, чем для нее закончится этот день. Она страшно волновалась, когда стражник вел их с Урией по длинному коридору.
Войдя в комнату, девушка увидела, что она гораздо меньше того роскошного тронного зала, где ее принимал царь Птолемей. На возвышении стоял всего один трон – царица Клеопатра правила единолично. В комнате было очень мало людей, но Даная отвела глаза, не желая ни с кем встречаться взглядом.
Она посмотрела на помост и увидела мужчину, который, как она поняла, был верховным жрецом Исиды, потому что на его плечи была наброшена шкура белого тигра. Жрец приветливо кивнул Данае и улыбнулся. Урия находился справа от Данаи, и его твердая уверенность успокаивала ее. Девушка едва не споткнулась, увидев Харика, стоявшего на другом конце комнаты, скрестив руки на груди и буравя ее злобным взглядом.
Урия схватил Данаю за руку.
– Смелее. Право на твоей стороне, и это будет доказано здесь и сейчас.
Вошли двое высоких мужчин и, поднявшись на возвышение, встали по обе стороны трона. Один, судя по внешности, был иностранцем, и Даная решила, что это был сицилиец Аполлодор. Другой, вероятно, был советник царицы Антинон.
Звонкий удар гонга раздался возле двери, и мужской голос возвестил прибытие царицы. Даная так волновалась, что боялась лишиться сознания. Утром она даже не стала завтракать, потому что от запаха пищи ее тошнило. Она низко склонилась и увидела, как пара изящных ног, обутых в золотые, усыпанные драгоценными камнями сандалии, проследовала мимо. Девушка сжала руку Урии, опасаясь, что не сумеет подняться на ноги, и он посмотрел на нее с беспокойством.
Даная медленно подняла голову. Взгляд ее встретился с самыми прекрасными из всех, что ей доводилось видеть, подведенными краской зелеными глазами. Царица Клеопатра была ослепительна в своем синем греческом платье с золотой отделкой. Голова ее была увенчана золотой короной Исиды. Взгляд Данаи привлекла цепочка с подвеской на шее царицы, и сердце девушки сжалось. Украшение в точности повторяло то, что Даная носила на собственной шее.
Глядя в лицо царице Клеопатре, Даная заметила мимолетную улыбку – или нет? Она исчезла так быстро, что девушка усомнилась, не показалось ли ей.
Легкое движение справа от царицы привлекло внимание девушки, и Даная увидела перед собой человека, которого уже не надеялась вновь встретить.
Рамтат не мог отвести от Данаи глаз. Ее черные волосы блестели, как черное дерево; ничем не украшенные, они, словно тонкий шелк, свободно падали ей на плечи. Она была одета просто – в белое платье и кожаные сандалии, но ни одна женщина в комнате не могла бы сравниться с ней, даже царица со всеми своими драгоценностями.
Клеопатра жестом подозвала Рамтата подойти ближе, и он склонил голову, чтобы услышать, что она собирается сказать.
– Все участники уже здесь. Хотелось бы мне знать, чем все это закончится.
– Понятия не имею, сиятельная царица.
– Значит, это и есть та молодая женщина, что похитила сердце моего лучшего генерала. Я не вижу в ней ничего такого, что заслуживало бы столь отважного сердца, как твое, владыка Рамтат. Что особенного ты находишь в ней?
Рамтат знал, что она хочет услышать:
– Она похожа на тебя, сиятельная царица.
Взгляд царицы буравил молодую красавицу.
– Я вижу, что она из Птолемеев. Очень возможно, что она мечтает отнять у меня трон.
Рамтата охватил страх за Данаю.
– Сиятельная царица, вспомни, она покинула безопасное укрытие и пришла к тебе. Разве виновная поступила бы так?
– Ты ее защищаешь!
– Я, как и все присутствующие здесь, жду твоего суда.
– Тогда начнем. – Клеопатра остановила взгляд на миловидном мужчине, который до сегодняшнего дня томился в царской тюрьме. Он выглядел несколько бледнее, чем тот высокомерный господин, каким он выдвигал свои обвинения много недель назад.
